Великая Княгиня Леонида Георгиевна: Русские люди, по-моему, очень душевны и верны. Интервью , записанное А.П. Радашкевичем

Интервью Великой княгини Леониды Георгиевны, не публиковавшееся ранее, в котором она рассказывает о любви, России, русских людях и смерти

Москва. 28 мая. INTERFAX.RU – В ночь на понедельник в Мадриде скончалась на 96-ом году Великая княгиня Леонида Георгиевна. Она была вдовой великого князя Владимира Кирилловича Романова, правнука российского императора Александра II. Леонида Георгиевна родилась 6 октября 1914 г. в Тифлисе. Ее родителями были глава Грузинского царского дома Багратионов князь Георгий Александрович Багратион-Мухранский и княгиня Елена Сигизмундовна Багратион-Мухранская (урожденная Новина-Злотницкая). Тринадцатого августа 1948 г. в Лозанне, в церкви св. Герасима Леонида Георгиевна вступила в брак с главой Российского императорского дома великим князем Владимиром Кирилловичем. Глава Императорского дома Романовых, великий князь Владимир Кириллович скончался в 1992 году. Великая княгиня Леонида Георгиевна была последним членом Российского императорского дома, родившимся до революции 1917 года.

Нижеследующее интервью Великой княгини было взято Александром Радашкевичем, в 90-е гг. бывшим личным секретарем Великокняжеской семьи. Ранее оно не публиковалось.

Краткая история этой беседы. Париж, 4 февраля 2001 года. Прошло уже лет пять, с тех пор как я перестал быть личным секретарем Великокняжеской семьи и вернулся к творческой и личной жизни, которой у меня практически не было в течение шести лет моего секретарства.Великая княгиня жила в Мадриде и все реже приезжала в Париж, теперь уже всегда с дочерью и внуком. Мы встречались в кафе или у нашего общего близкого друга, тоже ныне покойного, барона Питера фон Рекума. Время все быстрее утекало сквозь пальцы. Большой квартиры на рю Мондови, с которой связано столько воспоминаний, уже не было, не было и старого Мишки, белого пушистого сибирского пса, на которого оборачивались все прохожие во время наших прогулок. Великая княгиня остановилась в своей квартире на рю Мермоз, около Елисейских Полей. В те дни мне пришло в голову попросить, по секрету, у нее интервью, которое появится уже после ее смерти, и я набросал те вопросы, которые не задают в обычной беседе. Великая княгиня сразу согласилась. Мы встретились в полдень перед ее домом и пошли в ближайшее кафе, но там было слишком шумно для магнитофонной записи. На ней, как всегда, было ее черное длинное пальто с бархатным воротником. День был солнечный, и мы перешли в сквер на Rond-point (Круглая точка) Елисейских Полей. С ней, на красном поводке, был юркий пятимесячный мопс по прозвищу Joy (Радость). Так назывались и любимые духи Великой княгини. Ближе к концу разговора заморосил мелкий дождь. На некоторые вопросы Великая княгиня отвечала со слезами в глазах.

- Ваше Высочество, Вы прожили долгую трудную большую жизнь. Устали ли Вы от жизни?

- Нет. Я люблю по-прежнему жизнь, а главное, я всегда чем-то заинтересована. Я люблю политику, стараюсь помочь людям, по мере своих сил, ценю все новое. Так как-то и проходит жизнь... Есть, конечно, некоторое разочарование, но оно связано не с жизнью, а скорее с людьми, и именно с теми, от кого меньше всего ожидаешь какого-то зла и... больше «получаешь». (Улыбается.)

- Какое самое дорогое для Вас воспоминание, если говорить не о России, а о Вашей жизни на Западе?

- Конечно, встреча с моим будущим мужем, Великим князем. (Со слезами в голосе.) Потому что такого редкого человека... просто чудо, что Бог мне послал, и я не могу забыть ни одной минуты нашей совместной жизни. Мне очень не хватает его все время.

- Вы уже больше тридцати раз побывали в России. Какое самое дорогое воспоминание из всех этих визитов?

- Я думаю, самое дорогое воспоминание – это когда мы с мужем первый раз очутились на родине, в Петербурге, и та радость, которую он испытал от первой встречи с русским народом. Я не хочу сказать, с кем-то из «верхов», нет, а с самыми простыми людьми, с которыми он беседовал. Он был так тронут тем, с какой особой человечностью его принимали во всех наших храмах. И это его очень-очень утешило за все годы, что он прожил вдали от России.

- Скажите, Вы жалеете о чем-нибудь в жизни?

- Прежде всего, я жалею, что пришлось покинуть свою родину. (Со слезами в голосе.) Как бы ни был прекрасен широкий мир, милее родины и дома ничего нет.

- Как Вы относитесь к смерти?

- Вы знаете, у меня был такой невероятный случай – я умерла. Марии было тогда лет пять-шесть. Это было в Париже. После операции меня не хотели оставлять в клинике, говорили, что я капризничаю, а в отеле у меня наступила клиническая смерть. Я была уже вне моего тела, потому что видела его со стороны, «оттуда»... И «там» было какое-то невероятное спокойствие, какое-то... Это просто невероятное чувство, чудесное, легкость такая... Но крик моего мужа был такой страшный, так он закричал, чтобы я вернулась, что от меня потребовалось решение. И я решила вернуться.

Я не знаю, сколько это длилось. Наверно, несколько мгновений. Но «там» был такой покой, и это было так прекрасно, что я с тех пор совершенно не думаю о смерти. Так устроено, что все мы умираем, и в этом есть какой-то смысл.

- Какой период Вашей жизни кажется Вам самым тяжелым?

- Это опять же, когда мы покинули Грузию. Мне было почти шестнадцать лет. Там остались все мои друзья, наш дом, самые дорогие воспоминания и все самое родное, свое... И с тех пор у меня никогда не было ничего своего, действительно родного, того, что я оставила там...

- А какой период кажется Вам самым счастливым?

- Безусловно, мой второй брак, вся моя жизнь с Великим князем. Ну конечно, особым счастьем было рождение моих дочерей, Элен и Марии.

- Ваше Высочество, Вам пришлось побывать во многих странах, в разных уголках мира, и Вы подолгу жили в разных местах. И вот, глядя со стороны, какие главные недостатки русского человека Вы бы отметили? Порой говорят: лень, пьянство...

- Я скорее наблюдала эти... «недостатки» в высших кругах, а не у простых людей. Вы же знаете, сколько больших и малых городов, сколько деревень мы проехали. Люди шли к нам навстречу с открытым сердцем и даже с любовью, можно сказать, и эта искренность меня особенно тронула и навсегда осталась в памяти. Признаюсь, я была очень разочарована «высшим обществом». Простые люди гораздо чище и сердечнее, чем те, кто вкусил власть.

Я думаю, что у всех народов есть свои хорошие и отрицательные качества. Меня мать с детства учила видеть в людях прежде всего хорошее, и надо вести себя так, чтобы человек повернулся к вам самой лучшей своей стороной.

- А тогда что в русских самое лучшее?

- Русские люди, по-моему, очень душевны и верны, это прежде всего. Как бы ни старались за долгие годы лишить их Веры, она в них жива. Но самое главное, что такой любви к родине нет нигде в мире.

- Кто Вам больше всего запомнился из известных людей на Западе и в России?

- Я бы сказала, Франко. Этот человек меня совершенно потряс – и как личность, и как глава государства, и как настоящий испанец, и как военный... Он понимал и чувствовал, как пострадали бы люди, случись с ними то, что произошло в нашей стране.

А в России – это Игорь Иванов, министр иностранных дел, мой самый большой друг и самый верный человек, который вообще существует. То, как он после восьми лет оставил свой пост посла в Мадриде, где его так любили и уважали и где его всегда принимал сам король, о многом говорит. Оставил его для того, чтобы послужить нашей стране еще больше, в еще более важных вопросах. Он еще много сделает для России.

Конечно, я глубоко уважала Анатолия Собчака, с которым связан наш первый визит на родину, как и многие последующие. Этого тоже невозможно забыть. Огромное впечатление на меня произвели встречи с нашими большими писателями, оперными певцами, артистами.

- Что бы Вы хотели сказать тем, кто причинил или даже желал Вам зла, Вашим врагам, которых у Вас, как у всякого яркого человека, было немало в жизни?

- Я всегда забываю и прощаю, как меня учила мама... Я не умею долго держать на сердце зла на кого-то. Мне иногда это странно самой, честно Вам говорю.

- А что Вы больше всего цените в людях, какое качество?

- Прежде всего, верную дружбу. Она встречается не так часто в жизни, но у меня есть настоящие и очень верные друзья. И это самое дорогое.

- Что Вы не любите в людях больше всего?

- Когда говорят плохо о других. А за этим как раз далеко ходить не надо. (Смеется.)

- Как бы Вы хотели, чтобы о Вас вспоминали как о человеке?

- (тяжело вздохнув) Чтобы никто никогда не думал, что я вышла замуж за Великого князя из каких-то интересов или что старалась получить от этого какую-то выгоду. У меня и в мыслях этого не было...

- Что бы Вы хотели, Ваше Высочество, сказать Вашей дочери, Великой княгине Марии Владимировне, которая сейчас впервые прочтет эти строки?

- Я хочу сказать моей дочке, чтобы она любила всегда Россию, как я ее люблю, чтобы она помнила своего отца и продолжала нести его тяжелую ношу, и воспитала бы сына в том же духе верности и служения, что и я старалась ему передать, как могла...

- А Вашему любимому внуку Георгию, который еще очень молодой человек, что бы Вы ему сказали?

- А внуку... Во-первых, что я поручаю ему его маму и нашу страну... Чтобы он постарался глубоко понять русский народ и всеми силами помог ему встать на ноги.

Я проводил Великую княгиню домой. «Спасибо, что подумали об этом, – сказала она. – Только Саше ничего не говорите. С ним будет плохо, он очень ревнивый! «. Она довольно засмеялась. «Ну что Вы, Ваше Высочество! Никто ничего не узнает до того дня, которого, надеюсь, никогда не будет. В следующий раз, может, что-то добавим...» «Вы тоже можете что-то добавить!» Она опять засмеялась, заговорщически, как бывало раньше.

Но следующего раза не было. В сентябре 2002 года мы встретились в Париже в последний раз, на благотворительном вечере, устроенном нашим общим другом Нагао Йошитака.

И сейчас у меня в руках прозрачная голубая кассета с таким знакомым и дорогим голосом Великой княгини и отдаленным шумом машин и людей, шумом Елисейских Полей.

http://www.interfax.ru/txt.asp?id=138847&sec=1483