Политологи и телеведущие любят проводить исторические параллели, искать ассоциативную связь между сегодняшними событиями и эпизодами из далекого прошлого… Не стала исключением и политическая ситуация, сложившаяся в России в период между думскими и президентскими выборами, когда политики заговорили о приближении февральской революции, крахе существующей политической системы.

О повторении исторических сюжетов корреспондент «Российских вестей»беседует с писателем, автором книг, посвященных отечественной истории, Александром Крыловым-Толстиковичем.

— Вы — исследователь исторических событий начала прошлого столетия, автор книг о русских государственных деятелях. На Ваш взгляд, насколько схожи события февраля 1917 г. и нашей недавней межвыборной жизни с ее многотысячными митингами на Болотной и Поклонной?

— Полагаю, что ни какого сходства между февралем 1917 г. и нынешней ситуацией в России просто не существует. Напомню только, что тогда шел уже третий год мировой войны, что верховная власть проявила поразительную слабость, а среди лидеров оппозиции были выдающиеся личности. Сегодня власть оказалась намного умнее и сильней, а вожаки оппозиция, простите за выражение, глупее, чем когда-либо было прежде. Вряд ли можно всерьез принимать в качестве политического лидера фигуру Бориса Немцова, «прославившегося»еще в ельциновскую эпоху, или вожаков левацкой неформальной оппозиции, повадками и речами более схожих с персонажами криминальных сериалов. Что касается официозной, думской оппозиции, то наблюдая за ходом политических дебатов в Госдуме, слушая публичные заявления лидеров политических партий, невольно приходишь к ощущению, что в очередной раз прокручивают давно заезженную пластинку, где все слова и мелодии знакомы, а голоса исполнителей надоели до отвращения.

— Скажите, а как Вам другой вариант исторических параллелей: не напомнили ли прошедшие митинги события 1990-х гг., когда на улицы выходила вся Москва? Ведь тогда именно всенародный протест привел к поражению ГКЧП.

— Ничего похожего на события конца перестройки сейчас, на мой взгляд, также не происходит. Тогда государственную машину начал демонтировать Горбачев. Именно на этом человеке лежит ответственность за многие наши беды, за развал страны, за глубочайший экономический кризис. Помните, в Беловежье подписывали документы по развалу СССР, а Горбачев в это время принимал у себя рок-группу «Скорпион». Это многое говорит об этом человеке.

Хочу еще раз обратить внимание на иллюзорность исторических параллелей, ведь великие исторические трагедии повторяются лишь в виде фарса. Думаю, что история — это, прежде всего, огромное наследие, оставленное нам предками, которое надо ценить и уважать, а не пытаться собственную глупость и слабость сваливать на ошибки тех, кто жил на этой земле раньше нас. Так могут поступать только или очень ограниченные, или очень непорядочные люди.

— Что для Вас, как для писателя, пишущего о прошлом России, самое ценное в отечественной истории?

— Наша история несет в себе столько трагедий, крови, побед и поражений, что говорить о преобладании положительных или негативных сторон просто бессмысленно. Кроме того, история не ограничивается перечислением имен, войн, знаменательных дат. Для меня история — это и язык, на котором мы говорим, и традиции, обычаи — все то, что человек впитывает с молоком матери, что понятно без всяких слов и объяснений, что постигается чутьем и совершенно недоступно иностранцу, как бы хорошо он ни говорил по-русски, как бы ни был сведущ в русской истории. Именно по этой причине иностранцам редко удается создать хорошие книги по истории России: они попросту не владеют таким врожденным пониманием национальных особенностей.

— Многие сетуют, что молодежь совершенно не интересуется историей, ей глубоко безразлично, кем были их деды, какие идеалы они исповедовали, за что проливали кровь на фронтах. Вы разделяете эту точку зрения?

— К сожалению, приходится согласиться с подобной оценкой. Действительно, молодежь, не то, что о Багратионе или о Кутузове, — о Великой Отечественной войне, маршале Жукове ничего не знает. А ведь нация обязана гордиться своей историей, если этого не происходит — ничего хорошего ждать не приходится.

Сейчас многие политологи ищут универсальную национальную идею, которая могла бы сплотить всех и вся. В качестве последнего аргумента, который еще может удержать от окончательного нравственного упадка нацию, теряющую историческую самоидентификацию, называют победу в Великой Отечественной войне. Действительно, победа далась тяжело, стоила миллионы жизней, за нее боролись и погибали. Но не думаю, что, рассуждая о национальной идее, о патриотизме, все надо сводить лишь к одному историческому событию, пусть даже столь крупному и значимому, как победа в Отечественной войне. А если бы не выиграли, что, если бы Гитлер не напал на СССР в июне 1941 года? Что же, тогда русские перестали бы быть патриотами, разве у нас не было тысячелетней истории, не было Полтавы, Бородина?

Одна из самых патриотичных наций — польская, за последние два-три столетия своей истории вообще не имела никаких побед — одни унизительные разделы государства, смута, отсутствие самой государственности. И, тем не менее, осудить поляков за отсутствие национальной гордости, патриотизма, любви к родине — не повернется язык.

Чувство родины, патриотизма воспитывается в первую очередь в обстановке нормальной, полной семьи, где сохраняется память о предках, о ее традициях, где дети и взрослые вместе идут в храм, где говорят на правильном русском языке.

— Похоже, что Вы без особого пиетета относитесь к современным политикам…

— Отчего же… Я отношу себя к людям, выбирающим порядок в стране, крепкую государственную власть, которым нравятся сильные, харизматичные лидеры. Хочу обратить внимание на одну любопытную национальную историческую особенность: в России с середины XIX века трудами поколений писателей-разночинцев, представителей либеральной интеллигенции, формировалась устойчивая традиция неизменной внутренней оппозиции существующей власти. Какие бы разумные реформы не проводило правительство, какие бы меры по безопасности страны, улучшению ее финансов не предпринимались, власть было принято всячески ругать. Если человек публично поддерживал действия правительства, разделял официальную точки зрения на текущий момент, его тут же объявляли или верноподданным холуем, или глупым, недалеким человеком. Сменились эпохи, не единожды поменялось государственное устройство России, а эта традиция так и продолжает существовать: сегодня все недовольные, все митинговые протестанты — прогрессивно мыслящие люди, а те, кто поддерживает идею государственности, поддерживает избранного Президента, в лучшем случае объявляются отсталыми ретроградами... Замечу, однако, что таких людей по результатам выборов оказалось, значительно больше, чем недовольных. Избрание Президентом России Владимира Путина подтверждает, что народ видит в нем лидера, который уже не первый год исполняет свою работу не за страх, а за совесть, предлагает и реализует вполне понятные и разумные идеи. Лично мне приятно, что у кормила власти стоит человек с университетским образованием, свободно говорящий на нескольких иностранных языках, что он спортивен, элегантен и подтянут.

— Вы не сторонник уличной демократии?

— Думаю, я огорчу многих читателей, если скажу, что я вообще не сторонник либеральной демократии, в том виде, в котором ее предлагают адепты западного свободомыслия. Начнем с того, что первый манифест о созыве Государственной думы, подписанный Николаем II 17 октября 1905 г. отнюдь не внес умиротворения в политическую жизнь тогдашней России. Октябрьский манифест лишь раздразнил аппетиты недовольных царским режимом и обидел приверженцев традиционных монархических убеждений. Либеральный европейский парламентаризм, на мой взгляд, оказался не приемлем для нашей страны, тысячелетиями жившей совсем по иным законам.

— Но ведь в демократическом государстве всеобщие выборы, свободное волеизъявление народа является проявлением национального самосознания.

— На самом деле выборы здесь не причем. Путь любого политика к вершинам власти — это путь политических компромиссов, обмана, дешевого популизма или, что еще хуже, коррупции, преступлений. Посмотрите, кто «зажигал»толпу на Болотной площади: разбитные телеведущие, Ксения Собчак, Эдуард Лимонов, неудавшиеся политики… Что могут предложить эти люди народу, насколько они способны понять, что власть — это безмерно тяжкое бремя? Обратите внимание на наших депутатов, которые снуют по всевозможным телешоу, но увидеть их на рабочем месте — в зале заседания на Охотном Ряду — редкая удача.

— Многие Ваши книги посвящены истории Дома Романовых. О российских императорах Вы пишете с нескрываемой симпатией. Это отношение к их личности или Вы сторонник монархии?

— Действительно, я полагаю, что монархия является одной из оптимальных моделей российской государственности, в основе которой лежит сильная, централизованная власть, персонифицированная в одном лице. Весь ход отечественной истории однозначно доказывает, что для спокойного существования народа необходима стабильность политики, гарантированная лидером государства. Такой модели удовлетворяет именно монархическая форма правления, где верховный носитель власти, в силу своего положения, остается надклассовым, надпартийным, даже в определенной мере надконфессиональным субъектом. Российский самодержец — это неизменно была личность, концентрировавшая в себе власть, достоинство, национальную традицию.

— Но ведь и среди монархов встречались неадекватные, слабые политики, психически неуравновешенные, а то и просто больные люди.

— Действительно, такое случалось в истории. Но разве среди руководителей самых демократических государств не было психопатов, неучей, алкоголиков? Думаю, нам за примерами далеко ходить не надо: вспомните старческую деменцию Брежнева, Черненко, алкогольные эксцессы Ельцина… В то же время в любом государстве с монархической формой правления сегодня предусмотрена процедура признания недееспособности государя по причине его болезни.

— Согласитесь, среди лидеров многих демократических стран не меньше выдающихся государственных деятелей, чем среди монархов.

— Конечно, многие политические лидеры были выдающимися личностями. Достаточно назвать имена Шарля де Голля, Уинстона Черчилля, Маргарет Тэтчер. Но они приходят и уходят... А после ухода сильного лидера в любой, пусть самой демократической стране неизбежно наступает период политического коллапса, ожесточенной борьбы за власть. В то же время у законного наследника престола нет необходимости добиваться власти путем интриг, подкупа, дешевого популизма. Более того, готовясь к высокой миссии, будущий монарх получает соответствующую подготовку, образование, наследник династии автоматически становится гарантом не только прав и свобод своих соотечественников, но и хранителем национальных традиций и идеалов

— Вы предлагаете вернуться к самодержавию?

— В ближайшей исторической перспективе подобный вариант вряд ли вероятен. Сильная президентская власть, с достаточно длительным сроком полномочий — реалия нынешнего времени. Но, говоря о монархии, следует понимать, что речь не идет о политической реставрации самодержавия или реституции царских дворцов. Уже самим фактом существования в своем Отечестве историческая династия способствует возрождению целой системы нравственных и культурных ценностей, привносит уважение к историческому наследию — то, чего так сегодня не хватает нашему обществу. Думаю, что многие проблемы духовной жизни современной России могли бы решаться гораздо успешнее при более широкой интеграции Романовых в наше культурное пространство.

Через год произойдет важный исторический юбилей — 400-летие призвания Михаила Романова на российский престол. Это очень удобный повод, чтобы вернуть потомкам первого русского царя, российских императоров возможность официально пользоваться титулами, возродить династическую атрибутику, другие традиционные институты Императорского дома. Кстати, подобные прецеденты есть в странах, где процесс возвращения ранее царствующих династий уже пошел — в Болгарии, Сербии, Румынии. Еще один пример — восстановленная испанская монархия, пользующаяся большим уважением в мире и считающаяся неотъемлемой частью демократического строя Испании.

Сегодня Российский императорский дом возглавляет великая княгиня Мария Владимировна. Ее сын, великий князь Георгий Михайлович — законный наследник царской династии. Мария Владимировна часто бывает в России, много сил отдает восстановлению культурных и исторических традиций. На мой взгляд, необходимо решить на государственном уровне вопрос о возвращении Романовых в Россию, юридически оформить институцию членов династии, определить их социально-правовое положение в нашем обществе. Еще раз подчеркну: речь идет не о политической реставрации самодержавия, все должно оставаться в правовом конституционном поле.

— Вы довольно скептично обрисовали действительность. Значит, по Вашему мнению, впереди страну ждет тупик?

— Напротив, я достаточно оптимистично настроен и считаю, что последнее слово не за телевизионными демагогами и уличными крикунами, а за людьми, которые делают свое дело и согласуют поступки и мысли с собственной совестью. А совесть всегда была признаком верующего человека. Миллионная очередь желающих поклониться Поясу Богородицы в храм Христа Спасителя заставляет верить в лучшее, дарит надежду на то, что в нашем народе остался глубокий нравственный стержень, который позволит пережить многие тяжелые испытания. Я глубоко убежден, что в самые окаянные дни нашей истории правда оставалась на стороне доктора Живаго, а не безумных комиссаров с маузерами и всевозможных батек Махно…

http://rosvesty.ru/2083/poziciya/8195-aleksandr-krylov-tolstikovich-naciya-obyazana-gorditsya-svoey-istoriey/